— Сначала морщины, а теперь ещё и хворь! Всё, подаю на развод! — рявкнул супруг, хлопнув дверью так, что дрогнули чашки в буфете. Он и не догадывался, как жестоко просчитался…
Светлана застыла у кухонного окна, вцепляясь в телефон, будто в спасательный круг. Голос в трубке сообщил нечто, от чего время словно застыло. Мысли метались, как осенние листья в вихре, но ни одна не складывалась в ясное решение.
Что предпринять? Вопрос колотился в висках, но ответа не находилось. Делиться с кем-то? Нет, она давно усвоила — чужие радости редко искренни, а жалость и вовсе притворна. Слова — одно, а что прячется за улыбкой — тайна.
Раньше она шла к родителям. Они были её якорем. Но теперь их не стало, и тоска грызла сильнее обычного. Муж? Когда-то доверяла ему безоглядно, но в последние месяцы он словно отдалился. То шутки про «осень жизни», то намёки, что она «запустила себя». Хотя Светлана знала — ухаживала за собой исправно: и парикмахер, и маникюр, и платья из модного ателье. Годы, конечно, не красили, но и Игорь-то не юноша. Другие пары их возраста смеялись, гуляли под руку. А она всё чаще сидела в одиночестве — муж «задерживался» на работе, и она понимала: эти задержки пахли чужими духами.
Говорить с детьми не хотелось. Дочь Аня ждала первенца, сын Денис грыз гранит науки в Питере. Но одно Светлана решила твёрдо — пора выяснить, осталось ли в Игоре что-то от того человека, в которого она когда-то влюбилась.
Вечером она встретила его у порога с лицом, как после бомбёжки.
— Что-то стряслось? — нахмурился Игорь, скидывая ботинки.
— Да, — она сделала шаг вперёд. — Врачи поставили диагноз… тяжёлый. Скажи, если будет трудно — ты останешься?
Он заёрзал, будто сел на иголки.
— Какой диагноз?
— Не в этом суть. Суть — будешь ли ты рядом?
Игорь вздохнул, провёл ладонью по щетине и плюхнулся в кресло.
— Света, слушай… Ты сама подвела меня к разговору. Я давно собирался… но тянул. Короче, я ухожу. Сначала старость, теперь болезни… Извини, но тащить это на себе я не готов. У меня же жизнь впереди! Да и… там одна кое-кто есть. Ты сильная, справишься.
Он вскочил, за десять минут набросал вещи в чемодан и уже хлопал дверью:
— Остальное заберу позже. Не держи зла.
Светлана не заплакала. Только усмехнулась в пустоту: «Ну что ж, проверка пройдена».
Прошло три дня. Она сидела у окна, глядя, как дождь стекает по стеклу. Зазвонил телефон — Денис.
— Мам, дома? — голос бодр, как мартовский ветер.
— А куда я денусь? Когда приедешь?
— В том-то и соль! Меня перевели на практику в Москву!
Светлана рассмеялась — впервые за месяцы на душе стало светло.
Через неделю Денис уже топал по квартире в своих громадных кроссовках. За ужином она набралась смелости:
— Сынок, мне позвонил нотариус… Оказалось, я — не родная дочь тем, кого считала родителями. Моя настоящая мать бросила меня, сбежав за границу с каким-то олигархом. Недавно она овдовела, разыскала меня… но погибла в авиакатастрофе. Теперь мне предлагают наследство.
Денис присвистнул:
— Ну и сюжет! Сомневаешься?
— А как?! Она отреклась от меня — а я должна принять её деньги?
— Мам, если откажешься — всё уйдёт государству. А так… Ты будешь при деньгах.
— Но я даже языка не знаю…
— Разберёмся, — Денис хлопнул по столу. — Найму толкового юриста.
Через месяц Светлана шагала по трапу самолёта где-то под Ниццей. Рядом — Владимир, её адвокат, сухопарый мужчина с умными глазами.
— Знаете, Светлана, я редко беру такие дела, — признался он за ужином. — Но с вами… будто судьба свела.
Она улыбнулась, впервые замечая, как приятно, когда тебя слушают.
Оформление документов затянулось. Владимир возил её по улочкам, кормил круассанами, смешил историями из практики. И вот однажды, глядя на закат над морем, Светлана поняла — она счастлива.
Перед отлётом Владимир задержал её руку уОна обернулась, и в этот миг поняла, что больше никогда не отпустит его руку.
