Людмила Степановна вышла на пенсию. На работе её проводили тепло, сказали много добрых слов и пожеланий.
Но никто не предложил ей остаться на должности подольше, да она и сама не хотела. Хватит, пора отдохнуть.
Два года назад после инсульта ушёл её любимый муж. Единственной радостью остался сын Игорь. Не пьёт, работает водителем в крупной фирме. Женат пока нет, но, кажется, у кого-то есть. Впрочем, Людмила Степановна не расспрашивала, он тоже молчал.
Чтобы не скучать, решила сделать ремонт в квартире: перекрасить стены, поменять ковры, вычистить хрусталь в серванте. Когда рассказала об этом сыну, он замялся.
— Мам, я хотел тебе кое-что сказать… Решил жениться, будем жить у нас. Квартира трёхкомнатная, места хватит всем. Свадьбу устроим в кафе, у меня немного денег отложено. Так что с ремонтом пока подожди, Света наверняка захочет обставить всё по-своему.
Людмила Степановна удивилась. Света, свадьба, совместная жизнь… Неплохо.
— Может, познакомишь меня с невестой? Скоро свадьба, а ты только сейчас говоришь, сынок…
— Мам, Света придёт в субботу. Приготовь ужин, ладно?
Что ж, сын взрослый, пусть устраивает свою жизнь. Пусть живут вместе, она им поможет.
Когда Света вошла, она окинула мать Игоря оценивающим взглядом.
— Вы не такая старая, как я представляла. Какое красивое платье, наверное, ещё с 80-х? Кстати, сейчас такая мода снова в тренде.
Людмила Степановна не нашлась, что ответить. Платье было почти новое, куплено пару лет назад. Света — невысокая блондинка — тут же принялась осматривать комнаты.
— Сервант выкинем, хрусталь тоже — выглядит ужасно… Поменяем пол, уберём все ковры. Ванную надо освежить, хочу душевую кабину.
Она остановилась у двери спальни.
— Это ваша комната? Большая и светлая, идеально подойдёт нам, а вы переселитесь в маленькую. Зачем вам столько места?
Людмила Степановна опешила от такого поведения будущей невестки.
— Света, ты что здесь хозяйкой себя возомнила? Ты квартиру покупала или вкладывалась в неё? Ты мне чужая женщина. Решила без моего согласия всё перекроить?
— Игорь, я же говорила, что твоя мать меня не примет. Так и знала! Как мы будем жить в этой разрухе, если не сделаем ремонт?
— Мам, ну… Света права. Мы давно не обновляли квартиру, а этот сервант с хрусталём уже давно пора на свалку. Хотим жить в красивом, современном жилье.
— Ты не покупал этот сервант, тебе его не выбрасывать. Хотите красивое жильё — идите, зарабатывайте и покупайте своё. Там делайте что угодно. А здесь хозяйка — я, и командовать не позволю!
— Мам, твоё время прошло, дай нам пожить в своё удовольствие. Я же унаследую эту квартиру. Почему нельзя сразу сделать ремонт, как мы хотим? Мы тебя не выгоняем — будешь жить в маленькой комнате, всё под рукой. В старости поднесём стакан воды, не оставим на произвол судьбы.
— Моё время прошло… Кто вы такие, чтобы решать за меня? Я ещё не настолько стара, у меня впереди жизнь, и жить я буду так, как хочу. Разговор окончен.
Людмила Степановна ушла в свою комнату. Подскочило давление, в глазах потемнело. Приняла таблетки и легла. В соседней комнате слышались ссоры. Перед тем как дверь хлопнула, донеслось: «Старая карга!» Так Света с ней попрощалась.
На следующий день Игорь пришёл за вещами. Выглядел обиженным и недовольным.
— Ну вот, мам, оставляю тебя с твоей любимой квартирой, делай что хочешь. Мы со Светой снимим жильё. Тебе должно быть стыдно.
Людмила Степановна проводила его до двери. Никогда не думала, что услышит такое от единственного сына. Всю жизнь отдала мужу и ребёнку, а теперь он так себя ведёт. Хорошо, что отец этого не слышал.
Сын не позвал её на свадьбу, да она бы и не пошла. Сделала ремонт, начистила хрусталь и сервант. Пусть старомодный, но любимый — память. Никто не будет здесь хозяйничать!
Через полгода Игорь явился с чемоданом.
— Мам, Света нашла другого. Богаче. Сказала, что с нищебродом жить не хочет. Я так её любил…
— Живи своей жизнью, Игорь, а не по указке. Зарабатывай, копи на свою квартиру. Эту я завещаю племяннику Виктору, у него трое детей. Пока он об этом не знает. А я буду жить как хочу, и никто не посмеет тут распоряжаться.
Игорь понял, что сильно обидел мать, но прощения не просил. Считал, что это она разрушила его семью. Но Людмиле Степановне было всё равно, что он думает.
