— Ты вообще в своём уме? Может, тебе мужики больше нравятся? Ты с кем жить собрался: с ним или со мной? — Лера скрестила руки и пристально посмотрела на мужа. — Потому что я, если что, уже чемодан собрала.
Игорь застыл как вкопанный посреди кухни. Из соседней комнаты доносился рёв Вадима в микрофон:
— Да не тупи, балда! Дави кнопку! Быстрее!
Примерно из-за таких криков Лера просыпалась ночью, потому что Вадим жить не мог без компьютерных игр. В лучшем случае он просто возмущался и язвил. В худшем — матерился, лупил по клавиатуре и швырял мышку об стол.
А потом она, не выспавшись, тащилась на работу и радовалась, что хоть ненадолго сбежит из этого цирка. Вадим же в это время только ложился спать.
— Ну чего ты сразу вскипела? — Игорь развёл руками, будто сдаваясь. — Он скоро съедет. Просто… пока не получается. Ты же знаешь, Ваня не со зла.
— Ага. Не со зла сметает всё, что я купила. Не со зла ходит в твоих тапках. Не со зла будоражит ночью весь дом. Скажи ещё, что не со зла плюнул в раковину и не смыл.
Лера подошла к окну, распахнула его и вдохнула так глубоко, будто надеялась на свежий лесной воздух. Вместо этого получила уличную духоту и запах шавермы из соседней палатки.
С Вадимом всё было ровно так же. Ожидался весёлый друг на пару недель, а получился нахлебник, который уже прописался здесь.
— Я в аду. Нас тут трое, а платят двое. Я готовлю на троих, стираю чужое бельё и убираю за мужиком, которому двадцать семь, и который, прости господи, «ищет себя».
— Ну ты же сама всегда говорила, что надо помогать людям, — Игорь смотрел на жену умоляюще, как ребёнок, который уговаривает оставить котёнка. — Да и вообще, ты его не знаешь так, как я. Мы с ним с первого класса…
Лера сжала губы и сердито прищурилась.
— Ага. С первого класса. Это я помню. Только ты вырос, а он — нет. Он тут живёт как в пионерлагере: жрёт, спит, развлекается. А я как вечный вожатый, пашу на вас…
…Вадим въехал к ним полгода назад. Он появился на пороге с рюкзаком, пакетом с газировкой и таким несчастным лицом, будто пережил конец света. Рассказал, что потерял работу, а девушка бросила.
Игорь тогда посмотрел Лере в глаза и неуверенно сказал:
— Ну чего, Лер, он не бухает, не колется. Просто не повезло. Бывает. Мы же друзья. Поможем, оправится — и вперёд. Он сказал, что максимум на две недели.
Лера кивнула. Потому что уважала Игоря. Потому что верила в Вадима. Потому что, чёрт подери, две недели — это же не вечность.
Прошло полгода…
Вадим не просто не съехал. Он освоился в их квартире, как грибок в погребе. Он «почти устроился» уже раз семь. Ходил на собеседования, возвращался и заявлял:
— Ну и дебилы там сидят. Вопросы дурацкие. Требуют невесть чего. Ну и хрен с ними.
Он ел всё подряд. Его тяжёлое положение никак не сказалось на аппетите. Он лузгал семки перед телевизором и хватал ложкой макароны по-флотски прямо из кастрюли.
Однажды Лера попыталась намекнуть, что Вадиму бы не помешало взяться за ум.
— Ты чего? Ему и так неловко. Не надо давить, — ответил Игорь.
Она промолчала. Потому что хотела сохранить семью. Потому что не хотела быть той, кто «ставит ультиматумы».
Но сегодня поставила.
— Я к Наташке, — сказала она, глядя мужу прямо в глаза. — А ты решай, с кем будешь жить. У тебя неделя. Потом — или он, или я.
Игорь опустил голову. Он выглядел растерянным.
Из комнаты донёсся голос Вадима:
— Где хил?! Ослеп, что ли? Теперь из-за тебя всё заново проходить!
Лера просто закрыла глаза. Левое веко нервно дёргалось.
Поначалу Игорю даже нравилось. Никто не ворчал над ухом, не тыкал в груду одежды на стуле, не спрашивал, почему раковина превратилась в выставку грязной посуды. Вадим тем более не парился.
Но на третий день Игорь почувствовал, что что-то не так. Проснулся от звонка разозлённых соседей. Пришлось самому разбираться, хотя обычно с соседями и Вадимом общалась Лера.
А главное — её не хватало. Чай по утрам стал невкусным без неё. Никто не присылал ему сообщения с сердечками на работе. Не хватало даже её ворчаний.
Он посмотрел на диван, где Вадим развалился с ноутбуком и пивом. Игорь вдруг подумал: «А если она правда не вернётся?»
На следующий день он попытался прибраться на кухне. Протёр плиту, вымыл раковину, расставил посуду. Через час всё снова было в крошках, появились грязные тарелки, пятна от разлитого чая.
— Ты не хочешь, ну… убрать за собой хоть раз? — осторожно спросил Игорь у друга.
— Да не вопрос, — махнул рукой Вадим. — Щас только докурим.
Уборка свелась к смахиванию крошек со стола. Грязную посуду Вадим не тронул. Мол, пусть постоит, потом всё разом помоем. Разлитый чай — просто протёр рукавом. После его «уборки» Игорю пришлось пылесосить.
Вечером он вспомнил, как в школе двое старшеклассников отобрали у него котлету и смеялись. Тогда он стоял со сжатыми кулаками, пока не появился Вадим. Тот оттолкнул одного, на другого накричал, а потом улыбнулся Игорю.
Тогда Вадим был героем. А теперь?
Лера стояла в очереди в магазине. В наушниках, джинсах, с волосами, собранными в хвост. Она ни о чём не думала, просто ждала приятного вечера у подруги.
И вдруг — знакомое лицо.
Таня. Бывшая Вадима. Худая, бледная, с корзиной дешёвых макарон. Они не были близки, но знали друг друга. Таня неловко кивнула.
— Привет, — Лера решила заговорить первой. — Как ты?
— Нормально, — пожала плечами Таня. — Как все. А у тебя?
— Терпимо. Было бы лучше, если бы не Вадим. Он у нас полгода живёт.
Таня фыркнула с усмешкой. Даже не удивилась.
— Он говорил, что ты его выгнала, когдаИгорь наконец осознал, что настоящая дружба не должна превращаться в рабство, и закрыл дверь перед тем, кто так и не научился быть взрослым.
