**12 мая 2023 года**
Сегодня был тяжёлый день. Сижу на кухне, пью остывший чай и записываю эти строки, чтобы хоть как-то облегчить душу.
— Не берёт… — вздохнула Валентина и положила телефон на тумбочку.
В палате пахло лекарствами и холодом. Окно выходило во двор больницы, затянутый хмурым питерским небом. На соседней койке тихо возилась пожилая женщина, перебирая чётки.
Валентина снова проверила телефон. Ни звонка, ни сообщения — ни от Варвары, ни от зятя. Хоть бы строчку…
— Всё дочке названиваете? — спросила соседка. — Может, занята?
— Третий раз за день, — Валентина сжала трубку. — Утром ещё буркнула: «Мама, не мешай, у Светланы Петровны день рождения». А сейчас — тишина.
— А она знает, где вы?
— Знает…
Валентина закинула голову на подушку, но молчать не смогла.
— Завтра операция. Не смертельно, но страшно. Хочется услышать родной голос, понять, что хоть кто-то переживает. А не только о новых шторах для свекрови думает…
Соседка промолчала, только достала мятную конфету.
Отвернувшись к стене, Валентина вспомнила, как Варя бежала с университета, смеясь, как они вместе пекли ватрушки, как дочь болтала без умолку о друзьях, о парнях, о жизни. Теперь всё это казалось сном.
Три года назад Варя вышла замуж. С тех пор — будто чужая. Бегает по первому зову свекрови: то в аптеку, то за продуктами. А мать — так, фон. Если и заедет, то уткнувшись в телефон, на автомате кивая. Словно забыла, как слушать.
После операции Валентина лежала, слабая, с сухим ртом и ноющим швом. Телефон молчал.
Выписали внезапно. Позвонила Варе:
— Мам, ты бы предупредила! Я уже Светлане Петровне обещала в «Ленту» съездить. Возьми такси — я оплачу.
— Не надо, — резко ответила Валентина.
Собралась сама, соседка помогла с такси. Дома — пусто. Муж в командировке.
Чайник закипел, а слёзы — нет. Плакала тихо, не от боли, а от обиды, которую стыдно назвать.
Предательство.
Варя позвонила через две недели.
— Мам, привет! Слушай, мне справка нужна из ЖЭКа…
— Я жива, если тебе интересно.
— Ну ты же сама отказалась от такси!
— Да ладно, — Валентина сжала кулаки. — Всё уже.
Но «всё» теперь значило «всё кончено».
На день рождения мужа испекла медовик, поставила селёдку под шубой. Варя приехала одна, к шести, с тортом из «Азбуки Вкуса».
— Я ненадолго, Серёжа ждёт.
Игорь обнял её неловко:
— Ну… спасибо, что зашла.
Дочь уткнулась в телефон, даже чай пила не глядя. Через полчаса уже крутила ключами у двери:
— Всё, я побежала!
— Удачи, — процедила Валентина.
Ночью листала Варю в соцсетях: фото с дачи свёкра, с их собакой, улыбки, которых родители не видели годами. Удалила приложение. Не со зла — просто хватит ждать.
Через неделю соседка Тамара Ивановна буркнула:
— Видела твою Варю в «О’Кее»! С сумками, красная, еле ноги волочит.
— Значит, надо, — Валентина стиснула пакеты с продуктами (врачи запретили тяжести, но муж на работе, а есть-то надо).
— У моей племянницы так же было. Теперь у могилы матери реву стоит…
Валентина сменила тему.
А потом Варя пришла сама. С эклерами, виноватая, но раздражённая:
— Мам, я на минутку. У свёкра ремонт…
— У отца был день рождения. Ты пробыла 27 минут.
— Ты всё считаешь! Я должна отчитываться?
— Нет, — Валентина встала. — Но родных не считают.
Варя фыркнула:
— С его родителями — как на минном поле! А вы…
— А мы что?
— Вы же свои. С вами можно не стараться.
Валентина будто получила удар.
— Понятно. Мы — отработанный материал.
Тишина. Варя топнула:
— Значит, зря пришла?
— Живи как хочешь.
Дверь хлопнула. Валентина не подошла к окну.
На даче Игорь сидел в кресле, пил чай. Соседский мальчик поливал грядки — за это отдали часть малины.
— Думаешь, вернётся? — спросил муж.
— Когда что-то понадобится.
Он усмехнулся.
Теперь они жили без иллюзий. Помогали тем, кто отвечал тем же. Без притворства.
Ветер донёс запах дождя. «Насильно мил не будешь», — подумала Валентина.
**Вывод:** Любовь не должна быть односторонней. Если человека тянет только тогда, когда ему что-то нужно — это не семья. А с чужаком и отношения могут быть только чужими.
