**Прозрение**
Иван сидел в своём кабинете, уставившись в монитор. На столе зазвол телефон. «Ну вот, опять… До ночи теперь ничего не успею», — с досадой подумал он. Незнакомый номер. Вздохнул, всё же поднял трубку.
— Иван? — раздался мужской голос.
— Чем могу помочь? — ответил он сдержанно.
— Привет! Это Сергей… Серёга Морозов. Узнаёшь? Один класс, — весело бубнил собеседник, не замечая холодности в голосе.
— Сюрприз, — сухо бросил Иван, напрягая память.
— Да вот, решил позвонить, — невозмутимо продолжил Серёга.
Пауза. Перед глазами Ивана всплыл их одиннадцатый «Б», заснеженный стадион, орущий Серёга с поднятыми кулаками: «Последняя физра в жизни, ура!»
— Серёга! — вдруг оживился Иван.
— Ну наконец-то!
— Как ты? Где? — уже кричал он, забыв про сдержанность.
— Да тут, в городе. Куда мне ещё? Развёлся недавно. В целом норм. Звоню вот по какому поводу — Саня Ковалёв решил собрать всех в своём ресторане. Да-да, у него теперь ресторан! Помнишь, как мы ржали, когда он заявил, что пойдёт в повара? Не всех, конечно, найдём. Петька умер три года назад — инфаркт. Дашка с Фёдором в Германию сваляли.
— Вместе?
— Да нет, просто так совпало. Кое-кого не отыскали. Тебя вообще случайно вычислил.
— Каким образом?
— Приятель у тебя машину покупал, визитку дал. Набрал в интернете — и увидел тебя… Да ладно, неужели правда твой салон?
— Ну… Ладно, когда встреча? — перевёл тему Иван.
— Встреча выпускников. Двадцать пятое мая, последний звонок… Помнишь? Как раз в этот день Саня и зовёт. Живём в одном городе, а не виделись сто лет. Придёшь?
— Не уверен. А когда? — замялся Иван.
— Говорю же, двадцать пятого, в воскресенье. Чего тут думать? Интересно же всех увидеть. Кстати, Лена будет, — понизил голос Серёга. — Помнишь, как ты по ней сох?
Иван замолчал. Лена… Длинноногая, сероглазая, с рассыпанными по носу веснушками. Его накрыло горячей волной старой боли, той самой, неразделённой, которую он годами старался забыть.
Иногда руки сами тянулись найти её в соцсетях, посмотреть, какой она стала. Но что-то каждый раз останавливало. Даже сейчас, спустя столько лет, сердце сжималось от укола обиды.
— Я ей пообещал, что ты будешь, — прервал его мысли Серёга.
— Она… спрашивала обо мне? — голос дрогнул.
— Ну… В общем, да. Спрашивала, кого из наших видел. Я и сказал, что тебя разыскиваю. Ну так что? Придёшь?
— Посмотрим.
— Двадцать пятого, в семь, ресторан «Кедр». Был там?
— Нет.
— Вот и познакомишься.
Ещё пара ничего не значащих фраз — и разговор закончился.
Иван попытался вернуться к отчёту, но мысли упрямо убегали. Откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Лена. Лена Соколова… Его первая и безнадёжная любовь.
Идти на встречу не хотелось. Знакомый сценарий: бывшие одноклассники будут хвастаться должностями, деньгами, успехами, раздуваться от своей мнимой значимости. В школе он ни с кем особо не дружил — разве что с Серёгой.
До одиннадцатого класса Иван был тощим, неуверенным в себе парнем с прыщами на лбу. А Лена… Лена всегда была первой красавицей. Она его даже не замечала.
Отца он не знал. И, честно говоря, не страдал. Мама и бабушка окружили его такой заботой, что ему хватало. Мама пропадала на работе, а бабушка ждала его после школы, кормила вкусными обедами. Он помнил её, сидящей в кресле перед телевизором, с вязанием в руках. Спицы постукивали, а на коленях уже рос новый свитер.
Носки, шарфы, варежки — всё было её работы. Тёплое, уютное. Но в школе он стеснялся. Не хотел обижать бабушку, надевал свитер, а в раздевалке снимал.
Лишь в старших классах осмелился попросить связать что-то простое, без оленей. Бабушка связала белый свитер. Он носил его до дыр…
А Лена была самой красивой. В классе, в школе, во всей вселенной. Каштановые кудри, серые глаза, веснушки, которые появлялись весной.
Он страдал по ней, мечтал, а она гуляла с Димкой Ворониным, капитаном школьной футбольной команды. Каждый год Иван собирался пригласить её на свой день рождения. И каждый раз трусил.
В десятом классе зимой они бежали кросс на лыжах. Иван ненавидел лыжи, плелся в хвосте. Лена шла где-то впереди с Ворониным. За поворотом он увидел её розовую куртку. Она стояла на лыжне, держа сломанную лыжу.
— Чего остановилась? — спросил он.
— Лыжа сломалась.
До финиша ещё полкруга.
— Проезжай, — сказала она, отступив в снег.
— А ты?
Лена пожала плечами. Поменяться лыжами нельзя — разные крепления. Не раздумывая, Иван снял куртку, а затем свитер.
— Ты что?! — испуганно ахнула она.
— Надевай, — протянул он.
Лена на секунду заколебалась, но натянула свитер поверх тонкой кофты. Еле застегнула молнию. Иван снова надел куртку.
— Тепло, — пробормотала она.
— Иди за мной.
Холод пробирал до костей. Он остановился.
— Надевай лыжи. Так мы до ночи не дойдём. Держись.
Он взял её за руку, тянул за собой. Она ковыляла, цеплялась за его лыжи, падала. Он помогал ей встать, шёл дальше.
У школы их встретили остальные. Физрук сначала набросился, но, узнав про сломанную лыжу, отчитал весь класс за то, что бросили. Воронин отвернулся. А Иван в тот день стал героем.
Ночью у него поднялась температура. Ангина. Провалялся неделю. Когда вернулся в школу, Лена снова не замечала его. Словно ничего не было. Даже не спросила, как он. А на следующий день просто положила свитер на его парту. Без слов.
Дома он прижимал его к лицу, вдыхая слабый запах её духов. Но бабушка скоро выстираИван посмотрел в окно, где уже зажигались вечерние огни, и понял, что наконец-то освободился от прошлого, которое так долго тянуло его назад.
