Давно это было… Помню, как моя дочь Ольга виновато сказала мне: «Мама, мой муж не любит гостей. Приходи, когда его нет дома».
Я, Татьяна Семёновна, рано овдовела. Когда муж мой, Сергей Иванович, внезапно скончался, я не могла понять: за что мне такое горе? Любила я его всей душой. Разве любовь — грех? Да и других грехов за мной не водилось — никому зла не причиняла.
Жила у нас соседка, Надежда Петровна. Муж её, пьяница, руки распускал, а она, бывало, в чём была, так и выскакивала на улицу, пока он не утихомирится. Однажды зимой встретила я её на лестнице — в халате и тапочках. Я как раз с базара возвращалась, привела её к себе, чаем напоила.
— Зачем терпишь? Уйди от него, — спросила я.
— Куда уйдёшь? На съёмную квартиру? В мои-то годы? Да без меня он всю квартиру пропьёт. Лучше б помер, — вырвалось у неё, а потом она испугалась собственных слов, начала оправдываться.
Я же не понимала: почему её муж, пропойца, жив, а мой Сергей, добрый и ласковый, умер? Он выпивал только по праздникам, да и то — стопку-другую, да и весь свет ему казался милее. Оленька этим пользовалась: подсядет к нему, попросит что-нибудь — наутро отец обязательно покупал. Баловал он нас.
Никогда не жаловался на здоровье, а потом — раз, и нет его. Аорта лопнула. Долго я не могла смириться: злилась на врачей, на Бога, на весь белый свет.
По совету знакомых пошла в церковь. Батюшка что-то объяснял, утешал, но я, человек неверующий, не могла принять его слова. Разве допустил бы Господь такое, если бы был? Но на душе всё же полегчало. Да и дочь рядом — не давала унывать.
Шли годы. Заботы оттеснили боль утраты. Теперь мы с Олей жили вдвоём на одну мою зарплату. Уже не могла покупать ей всё, что она просила.
— Папа мне всегда покупал, — обижалась дочь.
Я объясняла: папы нет, надо ждать до получки. Но деньги уходили на квартплату, на продукты, на счётчики, на новый кран в ванной… Однажды, получив отказ, Ольга взорвалась:
— Вечно у тебя отговорки! Мне что, в старом платье на школьный бал идти? Лучше б ты умерла, а не папа!
Знаю, сгоряча сказала. Но осадок остался.
Ольга взрослела, а наши отношения только портились. После школы заявила, что в институт не пойдёт — будет работать. Как я ни уговаривала, не слушала. Устроилась администратором в салон красоты. Зарплату тратила на себя, но денег всё равно не хватало.
Там же познакомилась с мужчиной — на четырнадцать лет старше. Рестораны, подарки… Как-то не пришла ночевать. Я не спала всю ночь, а утром отчитала её:
— Ты что творишь? Тебе восемнадцать! Если серьёзно, познакомь нас!
Надеялась, уговорю его оставить дочь в покое.
— Хватит меня опекать! Лучше о себе подумай — одеваешься, как старуха!
— Ты… стыдишься меня? — осеклась я.
Оля фыркнула и ушла. Через неделю заявила, что переезжает к Евгению. Сколько я ни уговаривала — всё впустую. В итоге ушла, хлопнув дверью.
Я так переживала, что на работе делала ошибки.
— Что с тобой? — спросила коллега.
— Дочь ушла. Чувствую себя виноватой. Муж её баловал, а я не смогла обеспечить прежнюю жизнь. Теперь встречается с мужчиной намного старше…
— Значит, ищет в нём отцовскую заботу. Запретами только хуже сделаешь. Я вот дочь не пустила замуж рано — сказала: сначала учёба.
— И что?
— Выучилась, карьеру сделала, квартиру купила… А теперь ей за тридцать, одна, встречается с женатым. Поздно поняла — испортила ей жизнь. Так что не запрещай.
Я немного успокоилась. Может, и правда, пусть будет старше.
Через время Оля привела Евгения — объявили, что подали заявление в ЗАГС. Мужик ничего, хоть и самоуверенный. Я не отговаривала.
Сыграли свадьбу. Как-то позвала их в гости, но пришла одна Ольга:
— Женя не любит посиделок.
Я расстроилась. Чувствовала себя лишней.
Дочь заходила редко, всегда одна, по телефону — коротко. Даже на день рождения пришла без мужа:
— Он работает.
— Почему избегает меня? — не выдержала я.
— Он так привык, — отмахнулась Оля.
Когда она сообщила о беременности, я обрадовалась: теперь буду нужна! Но на выписке Женя меня к себе не пригласил. Дома у них побывала лишь раз — когда его не было. Внучку назвали Миланой. Не нравилось мне это имя, но промолчала.
Позже Оля попросила:
— Мам, приходи, когда Жени нет.
— Разве я гость? — вырвалось у меня.
После этого перестала навязываться. Только игрушки внучке подбрасывала.
Как-то весной сидела в парке, наблюдала, как дед играет с внучкой. Мужчина подошёл — оказалось, Николай, бывший военный. Разговорились. Стали гулять втроём. Девочка, Алёна, даже бабушкой меня звала.
Потом Николай сказал, что уезжает:
— Я здесь помогал сыну — невестка родила. А сам живу у моря. Приезжайте в гости.
В день моего рождения он с Алёной был у меня, когда вдруг позвонили. На пороге стояла Оля с Миланой.
— Мама, кто это? — удивилась она, увидев Николая.
Почуяв её холод, Николай ушёл.
— Ты что, замуж собралась? — возмутилась Оля.
— А почему бы и нет? — ответила я её же словами.
Оля вдруг расплакалась: оказалось, Женя сказал, что она ему «надоела».
— Можешь жить у меня, — предложила я.
Наутро она переехала. Но вскоре начала злиться по каждому поводу. А однажды… исчезла. Оказалось, Женя «на коленях умолял» вернуться.
Я снова осталась одна. Николай позвал к себе.
— Останься. Выйди за меня.
Я колебалась, но в день отъезда Оля снова позвонила:
— Мам, я ушла от него. Когда вернёшься?
Николай нахмурился:
— Опять бежать? Она взрослая.
И я согласилась. Позвонила дочери:
— Не приеду. Выхожу замуж.
— Ты в своём уме?!
— ПриОльга долго молчала в трубку, а потом тихо сказала: «Живи счастливо, мама», и с тех пор мы виделись лишь изредка, но я знала — она научится быть счастливой без моей опеки, а я наконец обрела покой у моря, где меня ждали любящие руки и доброе сердце Николая.
