**Золотая чашка**
Сколько себя помнила Светлана, они с мамой жили вдвоём. Мама её, конечно, любила, но приходилось много работать, и Света часто оставалась одна. Мама торговала в павильоне, приносила домой продукты в помятых, а то и порванных упаковках.
— Ну и что, что коробка помятая? Зато почти даром. Внутри-то всё целое. Кушай на здоровье, — говорила мама, высыпая конфеты в вазочку и выбрасывая рваный пакет.
К ним иногда заходили люди. Мама передавала им небольшие свёртки.
— Это тебе на сапоги к зиме, — улыбалась мама, когда очередная посетительница уходила, а она прятала деньги в старый сервант.
Отца у Светы не было — он исчез, узнав, что мама беременна. Они даже расписаться не успели. Дедушка умер давно, а бабушка маму не приняла — «нагуляла ребёнка неизвестно от кого».
Квартира у них была однокомнатная, но своя. Мама любила всё броское: на окнах — занавески с огромными розами, на комоде — пластмассовые пионы в вазе. Сама она красила волосы в медный цвет, густо подводила глаза и ходила дома в коротком халате. Света считала её самой красивой.
А сама Света была обычной девочкой. В школе подруги шептались о мальчиках, но один — Сергей — оставался в стороне. Может, потому что не дрался и не матерился. Учился на отлично, говорил чётко. Учителя ставили его в пример.
Именно он однажды попал под пристальный взгляд Светы. Когда Сергей отвечал у доски, она разглядывала его и не понимала, чем он выделяется. Их взгляды встретились — и он запнулся, что с ним случалось редко.
Потом их глаза всё чаще находили друг друга. Так, играя в «гляделки», они и доучились до старших классов.
В десятом классе Сергей подвернул ногу и пропустил неделю.
— Козлова, Света, — вызвала её классная. — Отнеси Сергею задания, разъясни материал. Ты живёшь ближе всех.
Оказалось, он за углом. Дверь открыла бабушка — миниатюрная женщина с седыми волосами, в белой блузке с кружевным воротничком. Казалось, она только что вернулась из театра, но нет — дома она всегда выглядела так.
А мама Светы встречала гостей в халате с глубоким вырезом и не краснела.
— К Серёже? Раздевайся, надень тапочки, — провела её бабушка, Ольга Ивановна.
По пути Света разглядывала старинную мебель, белоснежные шторы, хрустальную люстру. Особенно ей понравился застеклённый буфет с посудой. Всё здесь было непохоже на её дом.
У Сергея была своя комната! Света об этом только мечтала. Он сидел на диване с забинтованной ногой, вокруг — книги.
— Ты их все прочитал? — спросила она.
— Большинство, — ответил он.
Света взяла «Трёх мушкетёров».
— Моя любимая книга. Читала? — спросил Сергей, не отрывая от неё глаз.
— Видела фильм, — смутилась она.
— Фильм — не то. Хочешь — забирай.
— Хочу.
Потом бабушка позвала их чаевничать. Стол был накрыт, будто к празднику. Свету поразили чашки — тонкие, с золотым узором, сквозь которые просвечивал чай. У них дома пили из толстых кружек.
— Угощайся, — предложила Ольга Ивановна, ставя вазочку с конфетами в фантиках. У Светы дома конфеты хранились россыпью.
После чая они вернулись в комнату Сергея.
— Ты с бабушкой живешь? А родители?
— Врачи. Сейчас в командировке, в Африке.
Вот почему он не такой, как все. У него — квартира с золотыми чашками, книги, печенье, которое печёт бабушка…
После этого Свету стала раздражать их квартира — аляповатая, безвкусная. Она проглотила «Мушкетёров» за два дня, чтобы вернуть книгу и снова оказаться в том доме.
С тех пор она часто заходила к Сергею, брала книги, забывая про уроки. Маму это не волновало — у неё появился ухажёр, и она часто ночевала у него.
Сергей мечтал стать врачом, как родители. На вопрос о её планах Света не знала, что ответить.
— Зачем тебе институт? Главное — удачно выйти замуж. Иди в колледж на бухгалтера, — советовала мама.
Сергей не говорил о любви, даже когда они целовались. После школы он уехал в Москву. Света с мамой были в это время в Сочи. Она не успела попрощаться.
После колледжа её устроил на работу очередной мамин кавалер — Виктор.
— Ты взрослая, — говорила мама. — Квартира твоя, не дури, как я. Выбирай мужа с деньгами.
Вскоре мама переехала к Виктору, а Света осталась одна. За ней начал ухаживать водитель директора — Игорь. Он напоминал Сергея, и она отвечала ему взаимностью.
Однажды, проходя через двор Сергея, Света увидела катафалк. Из подъезда вынесли гроб. И там был он — Сергей, с опущенной головой.
— Это Ольга Ивановна? — прошептала она.
Он кивнул. Света ушла, смахивая слёзы.
Через несколько дней она пришла к нему, но дверь не открыли. Сергей уехал.
А Игорь был рядом. Когда он предложил жениться, Света согласилась.
Он переехал к ней, сделал ремонт. Света выбросила мамины занавески, купила буфет и чайный сервиз с золотым ободком — почти как у Ольги Ивановны.
Но Игорь не оценил перемен.
— Да ну эти чашки, — ворчал он. — В руке не удержать.
Он пил из кружки с надписью «Лучшему папе». Книги называл «заумью».
— Зачем ты опять напялила это? — морщился он, когда Света надевала платье. — Мне ты больше нравишься в халате.
Они прожили так два года. Детей не было.
— Не переживай, всё будет, — утешал Игорь.
Но Света мечтала о другом.
Однажды директор отправил её в командировку в Москву. В последний день она поскользнулась и вывихнула ногу. В больнице её осматривал… Сергей.
— Я тебя узнал, — сказал он.
Они говорили долго. Он приносил ей цветы и клубнику. Перед отъездом вручил пакет: «Открой дома».
Света вернулась раньше и застала Игоря с другой.
— Уходи, — сказала она.
Раскрыв пакет, СветаИ когда весной в дверь позвонили, она открыла — а на пороге стоял Сергей с букетом сирени и улыбкой, в которой читалось: «Ну вот и я, наконец-то».
