Ошибаешься — делай вид, что так и надо, и продолжай танцевать…
Егор проснулся среди ночи. Спал он плохо, в последнее время так часто случалось. Под одеялом рядом тихо посапывала жена, в детской кроватке мирно сопел двухлетний Антошка. Вроде бы всё в порядке — семья, дом, работа… А на душе тоска, будто что-то не так, но что именно — понять не могу.
Осторожно, чтобы не разбудить жену, он поднялся, босиком пошёл на кухню, прикрыл за собой дверь. Лунный свет падал в окно, освещая пустые стены. Было время, когда он любил этот мягкий свет — не такой резкий, как от лампы. Теперь же он казался ему назойливым, мешал спать, будто подсвечивал его тревогу.
На подоконнике лежала пачка сигарет. Егор закурил, глубоко затянулся. Дым вился тонкой струйкой, напоминая золотистый локон Ольгиных волос. Он тут же поймал себя на мысли о ней. Старался не вспоминать, но получалось плохо.
Сигарета потухла, он швырнул её в окно.
Ольга…
* * *
В третьем классе Егор сидел за одной партой с Ванькой — другом со времён детского сада. Потом их рассадили, и до пятого класса его соседкой была полная девочка Люда с толстой косой. Она была отличницей, на уроках разговаривать не любила, но задачи объясняла лучше учителя. Потом Люда перешла в другую школу, и Ванька снова оказался рядом.
А потом в класс пришла новенькая — Оля Салтыкова. Белые кудри, голубые глаза — прямо Мальвина из «Буратино». Ванька в тот месяц болел, и Олю посадили с Егором. Он даже не стал возмущаться, что место друга занято.
Однажды во время контрольной он не удержался и потрога́л её волосы — мягкие, как шёлк. Оля обернулась, удивлённо подняла брови, но ничего не сказала.
Когда Ванька вернулся, место уже было прочно занято.
— Понял, — хмыкнул Ванька. — Втюрился в эту белокурую.
— Да, — коротко ответил Егор, и взгляд его был таким твёрдым, что Ванька тут же сменил тему.
Оля, когда задумывалась, грызла кончик карандаша. Однажды он стащил его с парты и принёс домой. Долго смотрел на него, потом сжал в кулаке.
В десятом классе впервые позвал её в кино. Весь фильм сидел, сжавшись, боясь даже пошевелиться, чтобы случайно не коснуться её руки. В следующий раз уже осмелел — взял её ладонь в свою и не отпускал до конца сеанса.
Потом было первое признание, первый поцелуй…
После школы он не стал поступать — отец давно ушёл, и надо было помогать матери поднимать младшего брата. Осенью его забрали в армию, а Оля поступила в институт и обещала ждать.
Ванька, уже не раз имевший отношения с девушками, подначивал:
— Давай, пока не уехал, будь с ней… А то в казарме придётся на чужих письмах жить.
Но Егор не решился — любил её, не хотел торопить события.
Через год он вернулся возмужавшим, загорелым. Ольга смотрела на него восхищённо, и в тот же вечер они окончательно стали близки.
— Я на тебе женюсь, — сразу сказал Егор. — Как только заработаю на свадьбу.
Ольга ещё училась, а просить денег у её родителей или своего отца (с которым он не общался после ухода из семьи) он не хотел.
Ванька тем временем устроился в Москве на стройку.
— Чего тут сидишь? Зарплаты там втрое выше. За пару лет и на квартиру скопишь, — уговаривал он.
Егор колебался — вроде бы деньги не лишние, но снова расставаться с Олей… Всё же согласился — не на край света ведь, сможет приезжать.
— Я вернусь, мы обязательно поженимся, — обещал он Оле перед отъездом.
Любовь — штука сильная, но порой её проверяют обстоятельства.
* * *
В Москве Егор с Ванькой снимали квартиру на троих за МКАДом — дёшево. Работали без выходных, домой выбирались редко — больше спали, чем отдыхали.
Весной удачно закрыли объект, получили приличные деньги. Отметили в кафе. Ванька плеснул ему водки в пиво.
— Ты мужик или нет?
С непривычки Егор опьянел быстро. Потом шли провожать третьего соседа — тот уезжал домой на несколько дней.
На вокзале Егор чуть не сорвался в электричку — так захотелось увидеть Олю. Но не поехал, решил с Ванькой дойти пешком — протрезветь.
Впереди шла девушка в бежевом плаще, стучала каблуками по асфальту.
— Сыграем? — подмигнул Ванька и бросился догонять.
Девушка смеялась его шуткам, потом они снова зашли в кафе…
Утром Егор проснулся с дикой головной болью. Рядом, отвернувшись к стене, лежала незнакомка с тёмными волосами. Ваньки в квартире не было — только записка с адресом нового объекта.
Девушка проснулась, быстро оделась.
— Я не помню… — начал Егор.
— Да ладно, — махнула она рукой и ушла.
На стройке Ванька встретил его хмуро.
— Ну ты жук. Любишь Олю, а сам…
— Я ничего не помню. Только никому…
— Я — могила.
Месяц Егор не ездил домой — стыдно было. По телефону говорил Оле, что много работы, что скучает.
Потом позвонила та самая девушка — Таня.
— Втюрилась, — усмехнулся Ванька.
Они встретились вечером. Таня выглядела расстроенной.
— Я беременна.
Егор замер. С Олей столько раз — и ничего. А тут один вечер…
— Ты уверена?
— Тест делала, — огрызнулась Таня.
— Это точно… мой?
Она вскочила.
— Ты думаешь, я со всеми сплю?!
Отец убьёт, у матери сердце больное…
Егор не мог бросить её. Вспомнил, как отец ушёл от матери. Она рыдала ночами…
— Я не могу на тебе жениться. У меня же Оля…
Таня разрыдалась, выбежала. Он догнал, в итоге согласился.
Родители Тани оказались людьми простыми, приняли его хорошо. Обсудили свадьбу.
Через девять месяцев родился Антошка.
* * *
Сейчас, стоя у окна, Егор сжимал в руке результат теста ДНК.
Он любил Антошку, как родного, но…
— Что случилось? — Таня стояла в д»Я знаю, что Антошка не твой, но я надеялась, что ты никогда не узнаешь,» — прошептала Таня, и эти слова стали последними, которые Егор услышал в этом доме, прежде чем навсегда уйти.
