— Пап, а в выходные сходим в лес? — Артём оторвался от учебников и с надеждой посмотрел на Дмитрия.
Мужчина отложил телефон, взглянул на сына и улыбнулся.
— Конечно, сходим. Только маму возьмём, а то опять обидится, что мы её забыли.
Светлана стояла у плиты, помешивая борщ. Услышав их разговор, она замерла. В груди кольнуло — больно, но приятно.
Артём назвал его «папой». Не Димычем, не дядей Димой. Просто — папой. Случайно, но так тепло. У неё внутри что-то растаяло, но тут же сжалось от тревоги.
Когда-то она думала, что после гибели первого мужа больше не почувствует себя женщиной. Только матерью. Но однажды в её жизни появился Дмитрий. Он был как первый снег — чистый, тихий, с оттенком грусти.
Он приходил без букетов, но всегда приносил Артёму «Алёнку». Не обещал золотых гор, но как-то сам собрал шкаф для книг в детской. Именно это её и тронуло.
Она долго держала дистанцию, потому что ребёнок был на первом месте. Сразу предупредила: если он не готов принять Артёма — даже не пытаться. Дмитрий не испугался. Более того, сам попросил познакомиться с мальчиком.
Светлана удивилась. Он явно умел общаться с детьми. Играл, но не переходил границы. Интересовался школой, а не просто хлопал по плечу. Делал замечания, но не свысока, а по-человечески. Артём быстро раскрылся, и ей стало легче. Впервые за годы она почувствовала, что может разделить груз ответственности…
Они жили вместе больше года. Дмитрий вёл себя как отец: приходил на школьные утренники, помогал с уроками, учил Артёма играть в хоккей. Порой ей казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но она гнала сомнения прочь.
Артёму нужен отец. И, кажется, он у него есть.
Однажды вечером Дмитрий, вытирая тарелки, небрежно бросил:
— Слушай, Свет… Как насчёт второго?
Она застыла. Поняла, о чём он. Но не могла сразу принять эту мысль. У неё была подруга с такой же ситуации: один ребёнок — свой, второй — общий.
Всё кончилось плохо. Светлана не хотела повторения.
— Я… боюсь, — призналась она. — Не за себя. За Артёма. Вдруг потом почувствует, что стал лишним?
Дмитрия удивило это.
— Свет, о чём ты? Сердце не пирожок — не кончится. Я люблю вас обоих. Если будет ещё малыш, это не значит, что кто-то станет ненужным. Артём — мой сын. Точное.
Ей хотелось верить. И она поверила.
Через пару месяцев Светлана показала мужу тест с двумя полосками. Он крепко обнял её.
— Ура! Я буду старшим братом! — закричал Артём, когда узнал.
Все смеялись. Счастье наполняло дом, как солнечный свет зимним утром. Но ничто не вечно.
— Пап, давай в футбол? Я уроки сделал. Сам, — Артём стоял в дверях, мячом под мышкой.
Дмитрий качал малыша. Даже не повернулся.
— Не сейчас. Костя спит. Не шути.
Артём опустил взгляд, кивнул и ушёл. Мяч тихо положил в шкаф. До лучших времен. Если они настанут.
Отказы стали привычными. Раньше Дмитрий сам звал его играть. Теперь — ни внимания. Но Артём всё ещё называл его папой. С надеждой, будто этоНо однажды вечером, когда Артём уже заснул, Светлана подошла к окну, увидела первую звёздочку и поняла: иногда разорвать тупик — единственный способ проложить новый путь.
