После него душа в синяках
— Ты вообще слышала, что я сказал?! А? Хватит по подругам шляться! Ты мне жена или кто? Как ни вернусь — тебя дома нет! — рявкнул Дмитрий.
Екатерина вздрогнула, но не обернулась. Медленно расстегнула пальто и повесила на крючок.
За окном сгущались сумерки. На плите стоял чуть тёплый борщ, который она успела сварить перед приходом мужа. Без картошки, как он любит.
Только вот её собственные предпочтения его почему-то нисколько не волновали.
— Я просто хотела навестить Ирину, — тихо сказала Екатерина. — У неё мама в больницу попала. Хочу поддержать её.
Дмитрий фыркнул и отмахнулся, словно это его вообще не касалось.
— Поддержишь по телефону. И так у тебя там всё время проходит. Или ты просто из дома сбежать хочешь?
«Да», — подумала она. Хочу. Очень хочу. И от этой мысли внутри всё сжалось. Нахлынул страх… и почему-то чувство вины. Неужели она недостаточно хорошая жена?
Дмитрий немного остыл, но не успокоился. Зашёл на кухню, автоматически открыл холодильник, окинул полки взглядом и захлопнул дверцу. Видимо, не нашёл, к чему придраться.
— Может, ты хочешь развестись? Скажи прямо — и закроем эту лавочку. Будешь одна сидеть и гулять сколько влезет. Как твои подружки-кукушки!
«Как же всё дошло до этого?» — мелькнуло у неё в голове.
…Когда-то они наперегонки чистили мандарины на этой кухне, смеясь и угощая друг друга. А теперь — бесконечные ссоры, потому что каждая встреча с подругой воспринималась как личное оскорбление.
И это было лишь начало…
…Познакомились они три года назад. Ноябрь, слякоть, вечные дожди. Ей так хотелось кого-то рядом, чтобы вместе смотреть сериалы и не сойти с ума от осенней тоски.
Дмитрий тогда казался спасением: весёлый, самостоятельный, не маменькин сынок. Они ели чебуреки у метро, гуляли в парке, смеялись, фотографировались на фоне золотой листвы.
— Мне не нужна домохозяйка, — сказал он однажды. — Мне нужна спутница, которая будет рядом, а не где-то позади.
Через год он сделал предложение. Без пафоса, но искренне. Может, и без фейерверков, но его глаза светились нежностью. Екатерина думала, что нашла свою вторую половинку.
Но постепенно всё изменилось. Медленно, исподволь, почти незаметно. Настолько, что очнулась она лишь сейчас.
Обычно женщины после свадьбы «расслабляются»: перестают ухаживать за собой, набирают вес. У Екатерины же всё было наоборот: расслабился муж, а не она.
Сначала он просто «уставал» после работы и забывал помочь. Потом перестал покупать хлеб по пути домой. Потом начал злиться, когда она просила вынести мусор.
А однажды заявил:
— Ты даже по хозяйству толком управляться не умеешь. Зачем замуж выходила?
Екатерина всё чаще чувствовала себя не женой, а бесплатной прислугой. Контракт — бессрочный, а разорвать его можно лишь ценой скандалов и нервотрёпки.
Когда-то он гладил её по волосам и обещал, что она никогда не будет одинокой. А теперь, убегая от него в спальню, она чувствовала себя именно так.
Перелом наступил неожиданно.
— Слушай, Кать, может, ребёнка заведём?
Он бросил это между делом, пока она резала салат. Даже не взглянул, просто ляпнул, будто речь о покупке новой микроволновки.
Екатерина замерла с огурцом в руке. Ладони вспотели мгновенно.
— Что? — переспросила она, надеясь, что ослышалась.
— Ребёнка. Нам уже за тридцать. Сколько можно тянуть? Все нормальные люди рожают, пока молоды.
Внутри что-то дико забилось, будто птица в клетке. Она сама не понимала, что чувствует, и почему.
Она ведь всегда хотела детей. С детства представляла, как будет заплетать дочке косички, читать сказки, провожать в школу. Даже имена придумала заранее.
Но теперь мысль о ребёнке вызывала не радость, а ужас.
— Я… — начала она и замолчала.
Сказать было нечего. Даже себе.
Дмитрий наконец посмотрел на неё. В его глазах не было ни нежности, ни нетерпения — только холодный расчёт.
— Ты же хотела. Или передумала? Может, хочешь, но не от меня?
Голос его стал ледяным. Екатерина вскочила. Не могла сидеть.
— Ты серьёзно? О ребёнке — и в таком тоне?
Он пожал плечами. Будто речь шла не о жизни, а о неудачной сделке.
— Ты думала, будет шампанское и лепестки роз? Это жизнь, Катя, а не сериал. Скажи прямо: не хочешь от меня ребёнка. И всё станет ясно.
Она опустилась на стул. Руки дрожали. Где-то внутри что-то упиралось и шептало: «Нет. Не сейчас. Не с ним».
— Я не знаю, — прошептала она. — Мне так тяжело последнее время, а ты — про ребёнка.
— Значит, не хочешь. Всё понятно, — в его голосе зазвучала сталь. — У тебя кто-то есть?
Она резко подняла голову. В глазах потемнело.
— Ты с ума сошёл?! Какой «кто-то»?! Ты вообще в себе? Я хоть раз давала повод?
— А как объяснить, что ты ко мне так относишься?! — рявкнул он. — Мы как соседи живём! А теперь и ребёнка не хочешь! О чём мне думать?
— Может, начнёшь думать не только о себе?! — выкрикнула она. — Ты из мужа превратился в тирана! Я себя рядом с тобой даже женщиной не чувствую! Какой ребёнок? Я задыхаюсь!
Они кричали, били кулаками по столу, швыряли посуду. Она бросила в него тот самый огурец. Потом он хлопнул дверью спальни, она — входной.
Екатерина вышла в подъезд, не зная, куда идти. Главное — не обратно.
Написала Ирине:
— Можно у тебя переночевать? Не спрашивай почему.
— Конечно. Жду, — сразу ответила та.
Пока такси везло её, телефон дрожал каждые две минуты.
— Ты психованная. Я просто хотел поговорить.
Она проигнорировала.
— Ладно, уходи. Подам на развод, раз тебе со мной неинтересно.
Вздохнула.
— Ты серьёзно ушла? К кому?
Выключила звук и сунуОна вытерла слёзы, глядя в окно такси, и поняла, что больше никогда не вернётся.
