Лера не сомкнула глаз всю ночь, а на рассвете рванула к Максиму.
— Надо поговорить, — выпалила резко.
— Щас, тут с пацанами… — Он нахмурился. — Что-то случилось?
— Да…
— Ладно.
Остались одни.
— Лер… — начал он осторожно.
— Зачем ты весь этот цирк устроил? А? — голос её дрожал. — Девок — как грязи, бизнес раскачал, на ноги встал… На кой черт тебе это всё было нужно? Смешно? Вообразил себя судьёй, что ли? Почему ты так со мной? Неужто из-за той истории за гаражами?
— Ты о чём, Лера?
— Вчера встретила Сашку… Он сказал, что ничего тебе не должен. Давно. Что вы всё уладили. А ты… ты решил, будто я сама, по дурости, к тебе прибежала…
Максим смотрел на неё, губы плотно сжаты.
— Ты никогда на таких, как я, внимания не обращала. Торговала, всех вокруг видела… А потом этот болван с его просьбой — ну я и согласился. Просто… хотелось на тебя посмотреть. Мы бы тебя не тронули, честно. Я тогда тебя по щеке провёл — не удержался. Ты не такая, как все… Потом как-то закрутилось, но ты у меня всегда на виду была.
Сашку знаю сто лет… Удивился, когда ты с ним… Думал, такие, как ты — они другие…
Я тогда к нему зашёл, думал, дома отсиживается, дела обсуждать. Увидел тебя… Злость взяла — не знаю почему. Не хотел пугать, просто сказал и ушёл. Лера, я бы в жизни тебя пальцем не тронул, сам себя загрызу, но не тебя.
С Саней разобрались… Я думал, он тебе всё рассказал, а ты… ты к Артёму пришла, помощи просить. Я-то думал, его знакомую кто-то достаёт, а тут — ты…
У меня всё внутри перевернулось. Я обычно молчун, а тут… Ты сидишь, напуганная, но… несломленная.
Лер… не злись. Это был единственный способ, чтобы ты перестала меня боясь. Я всё это время только о тебе и думал. Как хотелось обнять, прижать, защитить…
Всё ради тебя затеял. Куда мне, с моими замашками, к такой, как ты…
— Какой кошмар… Я столько времени в обмане жила… Боже… какой же ты…
— Лера, всё остальное — правда. Про мать, про детство… Только вот с Саней…
Она встала.
— Не простишь, да? Я дурак, надо было сразу сказать, но… боялся тебя потерять…
— Деньги с точки… Твои? Не ври.
— Да… Ты же не брала, отрабатывала — за Сашку. Ему повезло… его ты любила. Лер, не кипятись, ладно?
— Я… уезжаю. Мы уезжаем. Свою работу я сделала? Теперь можешь с нормальными людьми общаться.
Никогда. Слышишь? Никогда больше не появляйся в моей жизни.
— Лер… ну ведь было же хорошее…
— Вот это и обидно, Макс. Я… я верила тебе. Думала, ты другой. Сама виновата… Мне будет тяжело. Я ведь придумала тебя — честного, смелого, доброго… Дура…
Прощай.
Удачи тебе.
Лера больше не боялась быть слабой. Она шла по улице и… плакала. Шептала себе под нос:
«Сломалась… дура, поверила. Хорошо, что Сашка объявился, а то бы так и жила во лжи… Чуть не наступила на ту ступеньку, которой он так ждал…
Окружил заботой, не трепло, как Сашка, — всё может… А я, как дура, развесила уши…
А может… может, лучше бы во лжи остаться? — мелькнула крамольная мысль. — Может, так легче?
Ведь он любит… и ты к нему неравнодушна…
Может, лучше бы Сашка не приходил?
Кому нужна эта правда? Сильная? Да всем плевать. Любой мужик тебя обидит, даже самый слабый. А ты виду не подашь…
Внутри плачет девочка, которую снова обидели… как в школе, помнишь?
А заступаться некому. Отец жил своей жизнью, мать — инфантильная, отчиму ты была не нужна… Ни брата, ни дяди, ни деда… Никогда не было рядом сильного мужчины.
А теперь есть… только повернись. Он бы для тебя мир перевернул…
Но и свободы лишит…
Ты боишься, — шептала она себе. — Боишься, что снова будет больно, что нельзя будет её показать…
Дима, который за тобой ухаживал… Тебе казалось, что он тебя любит. Взрослая теперь — понимаешь: ты ему была не нужна. Нужен был трофей… А как только ответственность нарисовалась — сбежал.
Подруги отвернулись. «Как она могла? Родила без мужа…» Мать стыдилась, родня сплетничала…
Ты шла, высоко подняв голову. А кто знал, что внутри? Как врачи в роддоме брови поднимали, узнав, что у ребёнка отца нет… Как новые знакомые исчезали…
Ты для всех виновата.
Даже Сашка… использовал. Увидел красивую игрушку — захотел. Но его натура взяла верх… Если б не влип тогда — всё равно сбежал бы. Потому что он трус.
А теперь — снова виновата.
«Зачем ребёнка рожала?» — шептались за спиной…
Видишь? Ты одна во всём виновата…
А Максим… Он такой же, как все? Да, с ним не страшно… С Сашкой не чувствовала этой опоры… Макс — глыба. Но от такого можно всего ждать…
Она плакала.
Знает: стоит шагнуть навстречу — и не будет этих слёз, этого вечного страха… Будет крепкое плечо, защита.
Он догнал. Не постеснялся никого, развернул её к себе, обнял.
Сердце стучит, будто вырваться хочет…
Дождь пошёл. Стоят, молчат.
Она вдохнула его запах — уже родной…
— Знаешь… у меня никогда не было того, кто заступится. Не знаю, каково это — быть за кем-то, как за каменной стеной…
— Лера…
— И не будет. Прощай, Максим.
***
Лера часто вспоминала тот дождь. Потом запретила себе.
Заботы, переезд, новая жизнь. Теперь у неё ещё больше ответственности: дети, мать, бабушка, брат с сестрой.
Он приходил. Говорил: «Буду ждать. Хоть всю жизнь».
— Я защищу тебя от всего.
— Знаю.
— Тогда в чём дело?
— Обманул раз — обманешь снова.
— Идеальных людей нет.
— Нет, — согласилась она. — Просто буду жить… Спасибо тебе.
— За что?
— Показал, что бывают мужчины… сильные. С тобой любая будет счастливаНо однажды, когда первый снег укрыл город, а Лера спешила домой, у подъезда её ждал незнакомый букет — красные гвоздики, её любимые, с запиской: «Просто хотел, чтобы ты знала…» и больше ни слова.
