Сегодня было особенно тяжело.
Андрей, стоя в дверях, даже не посмотрел на меня — уставился куда-то мимо, в пустоту.
— Девочки, допивайте чай и закругляйтесь, — бросил он, постукивая пальцами по косяку. — Завтра детям в сад к восьми.
Я кивнула, подтянула к себе кружку.
— Конечно. Мы тихо посидим, не мешаем.
Он ещё секунду постоял, потом резко развернулся и ушёл. А у меня внутри всё обрушилось, будто осенний лист, сорванный ветром.
На кухне пахло молоком, детской кашей, кремом для малышей. Когда-то здесь витал аромат папиного одеколона и маминого кофе. Тогда это был мой дом. Теперь — нет.
— Ты не обижайся на него, — шепотом сказала Ольга, убирая со стола чашки. — Он просто устал.
Я сделала вид, что разглядываю трещинку на кафеле.
— Он всегда устаёт, когда я рядом.
— Он просто отвык…
— Я ж не чужая, Оль. Можно хотя бы не смотреть, как на врага.
Сестра вздохнула.
— Он любит порядок. Всё по расписанию, всё на местах. А тут… другая женщина в доме…
— Я не «другая женщина», я твоя сестра. Или уже нет?
Тишина. Где-то в детской сладко кашлянул ребёнок.
— Ты моя сестра, — неуверенно сказала Ольга. — Просто… всё изменилось. Раньше мы были одной командой. А теперь… у меня как будто две команды.
Я горько усмехнулась.
— То есть теперь я — запасной игрок на скамейке?
— Ты всё не так поняла…
Но мы обе знали — так оно и есть.
Когда мы были маленькими, у нас были кольца из проволоки. Мы верили, что, как в сказке, связаны навек. Двое против всего мира. Родители смеялись, говорили: «Вы должны держаться вместе».
А потом их не стало.
Сначала отец. Потом мать. Слишком быстро, слишком неожиданно. Земля ушла из-под ног. Но мы держались — потому что нас было двое.
Я тогда ещё училась. Ольга уже была замужем. Всё взяла на себя: гробы, похороны, бумаги… Спасло только то, что некогда было плакать.
Я легко отдала свою долю в квартире. Понимала: у сестры своя жизнь. Она не стала спекулировать, предложила мне за мою часть триста тысяч. Смешно по нынешним меркам, но больше у неё не было. Да ещё содержала меня всю учёбу.
После выпускного я уехала в Нижний Новгород с Романом. Делили с ним одну кровать, одну мечту. Она рассыпалась, когда он изменил. С разбитым сердцем я вернулась к сестре. Ольга сама позвала меня, узнав о случившемся.
Но за эти пять лет что-то изменилось.
— Ты уже думала насчёт ипотеки? — как-то спросила Ольга, будто невзначай.
— Коплю. Где-то через год наберу.
— Хорошо. Главное — будет своё. Съёмная квартира — это как жить на вокзале.
Это было как пощёчина.
— Ну, по сравнению с раскладушкой у вас, вокзал — рай, — попыталась шутить я.
Ольга улыбнулась, но взгляд был виноватый.
— Я правда рада, что ты рядом, — сказала она позже. — Просто… жизнь сложная штука. Всё меняется…
— Да уж. Кому-то семья, а кому-то — только кошками обзаводиться.
Сестра промолчала.
Я думала: наверное, кажется, устала, дела… Но однажды услышала, как Андрей говорит по телефону:
— Да, пока живёт. Скоро съедет. Надеюсь.
И я не выдержала. Переехала в пустую съёмную квартиру. Здесь никто не упрекал, но иногда одиночество сводило с ума.
В середине ноября Ольга написала: «Придёшь к нам на Новый год? Будем тихо, по-семейному. Как раньше».
Я перечитала сообщение несколько раз. Оно грело. «Вот, не всё потеряно. Хотя бы праздник с семьёй», — подумала я.
Решила заранее придумать, что приготовить, какие подарки купить племяшкам. Новый год для меня всегда был началом. Каждый раз казалось: вот сейчас всё начнётся заново.
…А в конце декабря позвонила уточнить детали.
— Привет, Оль. Ты как?
— Привет. Уф… Бегаю, но всё норм. Ты что-то хотела?
— Да, про Новый год. Во сколько приходить? Что взять? Я хотела салат сделать…
Пауза. Та самая, после которой ждёшь удара.
— Слушай, мы тут планы поменяли… Будем встречать с друзьями, семьями. Все с детьми, мужьями… Ну, ты понимаешь. Чтобы никому не было неловко…
— Неловко? — переспросила я, хотя уже знала ответ.
— Ну, ты же теперь… одна. А остальные — парами. Вот Катя с мужем, Лена с Сашкой и дочкой…
Я села, чтобы не упасть.
— На Рождество соберёмся, — поспешно добавила Ольга. — Только мы, ты, дети. Ладно?
Я засмеялась — горько, на грани.
— То есть по праздникам я теперь отдельно? Статус не позволяет?
— Ну Ань… — вздохнула сестра. — Ты же понимаешь…
Я поняла.
— С наступающим, — сказала и бросила трубку.
Долго стояла на балконе, вцепившись в подоконник. Пальцы занемели от холода, но мне было всё равно. Лучше холод, чем эта пустота.
Вспомнила, как с Романом первый Новый год встречали. Блины пекли, половина сгорела. Потом снеговика слепили, вырезали имена. Тогда не было денег, но было тепло. Потом деньги появились — а «мы» исчезли.
— Я встретил другую. Прости, — сказал он и ушёл.
А теперь и Ольга — моя вторая половинка из детства — мягко выдавливает меня из кадра.
В магазин я пошла за четыре часа до боя курантов. В квартире — тишина, только скрип ламината.
— Что, не сложился праздник? — вдруг спросила продавщица, низенькая женщина с хрипловатым голосом.
— Видно? — улыбнулась я.
— Девка, я двадцать пять лет за прилавком. Вижу, у кого праздник, а у кого — бутылка шампанского да телевизор. Я Валя. Ты из какого подъезда?
— Из второго. Я… Настя.
Она окинула меня взглядом.
— Слушай, мы тут во дворе решили собраться. Скромно, зато душевно. Если грустно — заходи. У нас нет этих «а где муж?».
Я рассмеялась. Поблагодарила, пообещала подумать.
В квартире было тихо.
Без пятВ дверь постучали — это была Валя с тарелкой оливье и улыбкой, от которой стало чуть легче дышать.
