**Дневник**
Девочки, допивайте чай и собирайтесь, а то ребятам завтра в садик к восьми, — сказал Дмитрий, глядя не на Любу, а куда-то в сторону.
— Конечно, — кивнула она, придвигая к себе кружку. — Мы тихо посидим.
Он постоял пару секунд, нервно постучал пальцами по косяку и ушёл. А от этого короткого разговора у Любы внутри всё осыпалось, как листья осенью.
Она торопливо сделала глоток. На кухне пахло молоком, манной кашей и детским кремом. Когда-то здесь витал аромат кофе и отцовского «Шипра» — тогда это был ещё её дом. Теперь — чужой.
— Не сердись на него, — тихо произнесла сестра, убирая со стола. — Он просто устал.
Люба сделала вид, что её заинтересовали трещинки на кафеле.
— Он всегда уставший, когда я рядом.
— Ну, он просто отвык…
— Я ж не чужак какой-то, Тань. Хотя бы не смотрел бы, как на врага.
Таня вздохнула.
— Он просто… любит порядок. Всё по расписанию, всё на своих местах. А тут — чужая женщина в доме…
— Я не «чужая», я твоя сестра. Или уже нет?
Тишина затянулась. Где-то в детской слабо закашлял малыш.
— Конечно, ты моя сестра. Просто… времена изменились, — неуверенно ответила Таня. — Раньше мы были одной командой. А теперь у меня, выходит, две.
Люба горько усмехнулась.
— То есть теперь я на скамейке запасных?
— Ты не так поняла…
Но обе знали — так оно и есть.
Когда они были девчонками, у них были колечки из проволоки. Они притворялись, что это магические обереги, что они — две сестры против всего мира. Родители смеялись, говорили: «Вы всегда должны быть вместе».
Но потом родителей не стало.
Сначала ушёл отец, следом — мать. Слишком быстро, слишком неожиданно. У сестёр будто землю из-под ног выдернули. Но они держались, потому что их было двое.
Люба тогда ещё училась, Таня уже была замужем. Она взяла на себя все хлопоты — гробы, похороны, бумаги… Хорошо, что не было времени на слёзы.
Люба легко отдала свою долю в квартире. Она понимала: у Тани своя жизнь. Сестра не стала торговаться, предложила за её часть двести тысяч. Копейки по нынешним меркам, но больше у неё не было. Да ещё и полностью содержала Любу, пока та училась.
После выпускного Люба уехала в соседний город с Игорем. Они делили одну кровать и мечты о будущем. Эти мечты разбились, когда он изменил ей. С разбитым сердцем Люба вернулась к сестре. Таня сама позвала её, узнав обо всём.
Но за эти пять лет что-то изменилось.
— Ты уже думала насчёт ипотеки? — как-то ненароком спросила Таня.
— Пока коплю. Где-то через год что-то выйдет.
— Хорошо. Главное — будет своё. Съёмная квартира — это как на вокзале жить.
Но эти слова Любу укололи.
— Ну, по сравнению с вашим диванчиком, вокзал — даже ничего, — попробовала она пошутить.
Таня улыбнулась, но взгляд у неё был виноватый.
— Я правда рада, что ты рядом, — сказала она позже. — Просто… жизнь сложная. Всё меняется…
— Точно. У кого-то семья, а кому-то только кошки остаются.
Таня промолчала.
Это был не первый намёк, но Люба думала — показалось, устала, жизнь давит. Однажды она вернулась с работы и услышала, как Дмитрий говорит по телефону:
— Да, пока живёт. Скоро съедет. Надеюсь.
И она не выдержала. Переехала в пустую съёмную квартиру. Здесь её никто не упрекал, но иногда одиночество доводило до безумия.
В середине ноября Таня написала: «Придёшь к нам на Новый год? Отметим тихо, по-семейному. Как раньше».
Люба улыбнулась, перечитала сообщение несколько раз. Оно светилось теплом, будто её снова впускали в чью-то жизнь. «Ну вот, не всё потеряно. Встречу Новый год с семьёй, как люди», — подумала она.
На душе стало легче. Она заранее прикидывала, что приготовить, какие подарки купить племянникам. Новый год для неё всегда был новой главой, единственным праздником, который действительно что-то значил.
…За неделю до праздника Люба решила уточнить детали. Сначала хотела написать, но позвонила, чтобы услышать родной голос.
— Привет, Тань. Как ты?
— Привет. Уф… Вся в делах, но нормально. Ты что-то хотела?
— Да, про Новый год. Во сколько приходить? Что принести? Могу салат сделать или торт.
Пауза. Та самая, после которой не ждёшь ничего хорошего.
— Слушай, у нас планы чуть поменялись. Будем встречать с друзьями, семьями. Все с мужьями, детьми… Ну, ты понимаешь. Чтобы никому не было неловко…
— Неловко? — переспросила Люба, но уже знала ответ.
— Ну да, ты же теперь одна, а все… — Таня запнулась. — Вот Марина придёт с мужем, Катя — с детьми. Помнишь Катю?
— Конечно. Она у меня кошку на время отпуска оставляла.
— Ну вот. Мы подумали, если ты придёшь одна, будет как-то… странно. Ну ты же понимаешь…
Люба не ответила. Ей пришлось сесть, чтобы не упасть.
— На Рождество будет по-другому, — быстро добавила Таня. — Только мы с тобой, Димка и дети. Без гостей. Тогда посидим спокойно. Ладно?
Люба выдохнула и улыбнулась, но это была улыбка на грани слёз.
— Выходит, по праздникам я теперь отдельно, да? Не вписалась в статус?
— Ну Любка, — устало сказала Таня. — Ты же знаешь, дело не во мне. Просто так проще. Не хочу никого напрягать.
— А я теперь — напряг?
Таня молчала. Люба поняла, что ответа не дождётся.
— Понятно. С наступающим, — сказала она и положила трубку.
Люба долго стояла на балконе, сгорбившись. Уперелась руками в холодную раму. Пальцы немели, но ей не хотелось уходить. Лучше холод, чем пустота.
Вспомнилось, как они с Игорем праздновали первый Новый год. Пекли блины, но половина сгорела, половина порвалась. Зато ночью слепили снеговика и вырезали на нём имена.
Тогда им было плевать, что денег хватает только на аренду. Богатство измерялосьНо сейчас, глядя на звёзды и слушая, как внизу смеются её новые соседи, Люба поняла — семейный праздник можно встретить и без семьи, если рядом есть те, кто принимает тебя просто так.
