**Дневник.**
Сегодня у Евдочки день рождения – три года. Как же быстро пролетело время… Купила ей розы, как всегда. Юлька скривилась: «Зачем ребенку цветы? На эти деньги можно было торт получше взять или клоуна позвать». А я не смогла объяснить. Не поймет.
Евдочка вбежала, потянула за подол платья – хотела торт. Но гости еще не все пришли. Бабушка с дедушкой вот-вот подъедут. Надула губки, ушла. Юлька опять за свое: «Сколько отдала?» – «Две с половиной тысячи». – «Да кому они нужны в три года? Шоколадку бы купила!»
Не могу ей сказать, что это важно. Что я не хочу, чтобы моя дочь росла, как я – без ласки, без тепла. Чтобы потом не хваталась за первого, кто скажет доброе слово.
Вошли родители. Бабушка – взвизгнула, затискала Евдочку: «Какая ты красавица!» Дедушка – кивнул. Вот и все поздравление. Потом опять началось: «Деньги на ветер…» – «Дима, не сейчас…» – «Ерундой страдаешь».
Евдочка прижалась к бабушке – почуяла напряжение. Я вышла. За столом отец ковырял вилкой салат, буркнул: «Есть можно» – и отодвинул тарелку. А потом: «Когда ребенком займешься? Три года, а все молчит».
Меня затрясло. Я же все делаю – врачи, массажи, занятия. Каждый день слышу, как у других дети стихи рассказывают, а моя…
«Ты думаешь о её будущем?» – «А ты думаешь, что она ненормальная?!» – «Я этого не говорил». – «Но думал!»
Евдочка испуганно смотрела. Юлька увела её, а я не сдержалась: «Я из кожи вон лезу!» – и хлопнула дверью.
Родители ушли, не попрощавшись. Ладно мне, но Евдочка…
Юлька спросила, чем помочь. Я наконец выговорилась – про отца, про бывшего. Как он считал заботу глупостью. Как однажды ударил… А потом я попала в больницу. И как теперь отец винит меня: «Сама довела».
Юлька обняла: «Дура, молчала столько лет!»
Я спросила: «Ты тоже считаешь, что цветы – ерунда?»
Она ответила: «Не понимаю, но… если для тебя это важно…»
И тут – голос из комнаты. Четкий, ясный: «Мама!»
Мы замерли. Потом бросились туда.
Евдочка сидела, гладила плюшевого мишку, и снова: «Мама… мишка…»
Я упала перед ней на колени, зарыдала. Юлька обняла нас.
В этом слове – «мама» – была вся вселенная. Вся нежность, которую я так бережно давала ей все эти годы.
Она заговорила. Значит, я всё делала правильно.
