Всё началось в далёкие времена, когда уральские леса шептали старые тайны, а Волга катилась, словно повесть о жизни.
Семён Фёдорович с женой Татьяной Петровной отправились в Нижний Новгород, чтобы проведать дочь. У подъезда её дома, что стоял на берегу реки, Семён заметил, как дрожали руки супруги.
– Таня, что с тобой? – спросил он, нахмурив густые брови.
– Ничего, просто волнуюсь за Светлану, – вымученно улыбнулась Татьяна, но в глазах её светилась тревога.
Они поднялись на третий этаж. Семён решительно нажал на звонок. Молчание.
– Неужто нет дома? – пробормотал он и снова позвонил.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и старый уралец застыл, поражённый.
***
Отец стоял, как грозовая туман, лицо его пылало, а взгляд сверкал. Татьяна вцепилась в его рукав, умоляюще:
– Сеня, успокойся, ради Христа! Ты же сам знаешь, что сердце не железное! Давай спокойно поговорим со Светой!
Но Семён дёрнул руку, голос его стал похож на раскатывающийся гром. Светлана, стоявшая в дверях, почувствовала, как по спине пробежал мороз – таким отца она не видела никогда.
– Отпусти, Таня! Крепче надо было держать нашу дочь, а не меня!
– Сеня, родной, умоляю! – Татьяна металась между мужем и дочерью, не зная, как утихомирить бурю.
Полгода назад у Семёна случился приступ, врачи строго наказали избегать волнений. Но вчера он вдруг сказал:
– Собирайся. Хватит. Три месяца Света отнекивается, не едет. Ты мать, почему молчишь?
Татьяна молчала не от незнания, а потому что знала слишком много. Вместе со Светланой они скрывали правду, надеясь всё уладить. Потом, думали, признаются, он поворчит, но смирится. А теперь – что сказать?
– Она просто устала, учёба, работа, скоро приедет, ты же её знаешь, – твердила Татьяна, но Семён уже натягивал пальто.
Он схватил ключи, потрогал кошелёк с рублями, выхватил у жены телефон:
– И не смей ей звонить! Я отец или кто? Видел я, как она летом перед зеркалом вертелась, то платье поправит, то косы поправит, а про кого – молчок! Нечисто тут что-то. Едем!
В электричке Татьяна пыталась заговорить, но лишь махнула рукой:
– Ты торопишься, Света сама хотела всё рассказать, когда успокоится. Боялась тебя расстроить.
– Хватит! Я отец, хочу знать, что с моей дочерью! – рявкнул Семён, сжимая её ладонь.
Дверь открылась не сразу. Светлана, видимо, смотрела в глазок. Но всё же впустила – не оставлять же родителей на лестнице.
– Так и знал! Света, кто он? От кого ребёнок? Почему скрывала? – голос Семёна дрожал, как осиновый лист.
Он вышел на площадку и опустился на ступеньки, хватаясь за грудь.
– Папа, ну зачем ты там сидишь? Вернись! – Светлана, с округлившимся животом, казалась маленькой, как в детстве.
Его девочка, его гордость, уехала учиться, поступила на бюджет, а теперь… Что теперь? Семён сглотнул ком в горле. Кто её защитит, если не он? Надо найти этого парня, поговорить, разобраться!
– Пап, я хотела позже сказать, когда он поправится. Он в больнице, после аварии! – Светлана зарыдала, как в детстве.
Семён поднялся, отряхнул штаны и вдруг успокоился. Ну и что, ребёнок? Главное – живы. Воспитают, справятся, не такие трудности переживали!
Света родилась поздно, когда уже потеряли надежду. В школу пошла самой маленькой, но серьёзной – не шалила, читала на переменах, училась на пятёрки. Поступила, подрабатывала, снимала квартиру с подругами. Летом те приезжали в их деревню – всё было хорошо…
– Таня, ты знала? Знала и молчала? – спросил он, тут же пожалев о резкости.
Татьяна опустила глаза:
– Сеня, ты же болел…
– Ладно. Заходи, Света, рассказывай всё по порядку.
Дочь поведала, как познакомилась с Виктором. Он работал в той же пекарне, где она подрабатывала. Помогал, потом стали встречаться. Виктор сказал, что хочет жениться. Но признался: был женат. Женился по глупости, после школы – матери, подруги, настояли. С Анной, его бывшей, они были как родные, но лишь друзьями. Развелись, когда Анна влюбилась в другого, но бумаги затянули. Потом она объявила, что беременна и хочет вернуться.
– И ты ему веришь? Что ребёнок не его? – сурово спросил Семён.
– Да, пап, верю. Виктор не врал никогда. Он был со мной, а она в другом городе. Поехал поговорить – попал в аварию. Но он поправится, я верю!
– Ладно, не плачь. Дай его имя, город, телефон.
– Пап, не надо!
– Я ничего плохого не сделаю, тем более если он в больнице. Надо поговорить. Он ведь отец моего внука? А может, и зять?
Семён вытер слёзы дочери и улыбнулся:
– Помнишь нашу прибаутку? «Не плачь, Светик, папка силён, как медведь!»
– Помню, пап, – улыбнулась сквозь слёзы Светлана. – Вот телефон Вити. Спасибо.
– Я с тобой поеду, – тут же сказала Татьяна.
– Хорошо, но с парнем поговорю один. Надо проверить, не врёт ли. Ты на связи будешь.
Виктор действительно лежал в больнице под Нижним. Его только перевели из реанимации. Семён показал на посту удостоверение:
– Капитан в отставке Морозов Семён Фёдорович. Можно к Соколову Виктору Михаиловичу? Пятая палата? Супруга там? Ничего, я не помешаю.
В палате рядом с Виктором сидела девушка. Семён не смутился:
– Здравствуй, ты Виктор Соколов? Я отец Светланы, помнишь такую?
Виктор, несмотря на слабость, оживился:
– Здравствуйте, Семён Фёдорович? Это Анна, моя бывшая. Она меня допекла. Влюбилась, обманули её, решила, что я лучше. Поехал разбиратьсяИ тут Семён Фёдорович неожиданно рассмеялся, махнул рукой и сказал: «Ну что за дети пошли, ровесники — а мудрости ни на грош, да ладно уж, вижу, что парень-то неплохой, пусть выздоравливает, а там вместе и разберёмся.»
