**Не тот возраст**
— Ты просто разлюбила меня. Признай. Иначе согласилась бы, — бросил Игорь, не поднимая глаз.
Он сидел за кухонным столом в застиранном халате, нервно щёлкая мышкой. На экране мелькало какое-то видео, но взгляд его был пустым, будто он вслушивался не в звук, а в молчание жены, которое копилось, словно гроза перед ударом.
Она замерла у раковины с тарелкой в руках. Вода капала на пол, оставляя мокрые следы. Так же потихоньку переполнялось её терпение.
— То есть если я не хочу ребёнка, значит, не люблю? Ты серьёзно так думаешь? — спросила Лариса ровно, но в голосе чувствовалась сталь.
Игорь пожал плечами, захлопнул ноутбук. Лицо его было измученным, словно он устал и от споров, и от самого себя, но сдаваться не собирался.
— А как ещё это объяснить? У нас есть всё: дом, любовь, стабильность. Но стоит заговорить о ребёнке — ты сразу ставишь барьер. Дети — это же продолжение нас. Разве не так?
— Всё есть? — усмехнулась она. — Напомни, где у нас место для ещё одного? В комнате, где мои сыновья спят вповалку? Или в нашей спальне, где мы втроём с твоей дочкой? Может, поселим кого-то в коридоре?
— Продадим эту квартиру, хватит на трёшку, — начал он. — Я возьму подработку, будут декретные, маткапитал. Мы не вчера родились, справимся.
Лариса прищурилась. Мать давно предупреждала: «Не продавай свою квартиру, а то останешься у разбитого корыта». Доля в чужой жилплощади — это не свобода, а кабала.
— Ты правда веришь, что маткапитал дадут в день родов? — её голос звучал сухо. — Или что трёшки сейчас по карману? И что ты найдёшь подработку, не отрываясь от дивана? Игорь, я не против детей. Я против иллюзий.
— Если маткапитал пустить на ипотеку, получим его быстро. А с остальным разберёмся. Деньги от продажи твоей квартиры…
— К чему эти заморочки? — перебила она. — Нам плохо живётся?
Он встал, сжав кулаки, прошёлся по кухне. Взял чашку, потом швырнул её обратно. Беспокойство сквозило в каждом движении.
— Может, ты просто устала? — прошептал он. — От детей, от работы, от меня… Может, тебе ничего не хочется.
Лариса отвернулась. Близко к правде, но мимо.
— Я устала, да. Но не от тебя. У нас трое детей: твоя Алина, мои Ваня и Саша. Школа, кружки, вечные склоки за ноутбук… Тебе мало?
— Я бы всё взял на себя. Люди и с меньшим доходом растят детей. А ты… будто не веришь в меня. Я хочу нашего ребёнка. Потому что люблю тебя.
От этих слов внутри ёкнуло. Потому что Лариса чувствовала: речь не о любви. Это как с ребёнком, который требует новую игрушку, лишь бы убедиться — его ещё любят.
Когда-то он казался ей спасением. После Дениса, который промотал их деньги на любовниц, судился за алименты и исчез в неизвестном направлении, Игорь был как глоток воздуха. Он помогал, не лез в прошлое, воспитывал дочь без нытья.
Но теперь он словно застрял в детстве: «Любишь? Докажи — роди!»
Позже, лёжа в постели, она листала ленту в телефоне, а он смотрел в потолок. В соседней комнате сыновья спорили, кто круче — Человек-паук или Бэтмен.
— Ну и что, что Гарри жил под лестницей? Зато свою комнату получил! — хохотал Ваня.
Лариса усмехнулась. Дети понимают. А взрослый муж — нет.
— Игорь, — тихо сказала она, — давай не будем ссориться. Я… подумаю. Но сначала схожу к врачу. В моём возрасте не всё так просто.
Он повернулся, глаза вспыхнули надеждой.
— Правда сходишь?
— Правда. Даже справку покажу.
Он обнял её, быстро заснул. А она смотрела в темноту и думала: справка будет. Но не та, которую он ждёт.
…Утро началось с запаха антисептика. Лариса сидела в клинике, глядя на белые стены. Внутри — тишина.
Врач, женщина лет пятидесяти, говорила чётко:
— Возрастные изменения. Риски есть. Беременность возможна, но нежелательна. Сначала лечение.
Лариса кивнула. Не страх, а облегчение.
Дома Игоря не было. Только следы: крошки на столе, недопитый кофе. Она убрала автоматически, без раздражения.
Вечером он спросил, не глядя в глаза:
— Ну, что сказал врач?
— Нельзя, — выдохнула она. — Противопоказания. Опасно.
Он замер, потом отпил воды. Рука дрожала.
— Совсем?
— Совсем.
Он молчал. Не доел. Прошёлся по комнате, упёрся в подоконник. Похоже, будто у него отняли последнее.
— Я хотел, чтобы у нас было что-то общее… Не только «твоё» и «моё».
— У нас и так семья. Или Алина и мальчики для тебя — чужие?
Он смотрел сквозь неё. Не слышал. Слышал только «нет».
Когда-то она предупредила сразу:
— У меня багаж, Игорь. Дети, долги, проблемы. Если не готов — проходи мимо.
Он кивал, целовал руки. А теперь хотел стереть её прошлое, начать с чистого листа. Как будто так бывает.
Через месяц он почти не появлялся дома. Жили как соседи.
Лариса устроилась на новую работу, записала Ваню к репетитору. Купила Саше кроссовки.
В тот вечер она застала Игоря у подъезда. Он ждал такси. Взгляд его был тёплым и— Прости, — сказал он, поднимая сумки, — я, кажется, так и не научился любить по-взрослому.
