Под маской благополучия
— Только попробуй сказать Свете про развод, понял? Не смей портить дочери свадьбу! — шипела Ольга, озираясь по сторонам, будто боялась, что кто-то услышит.
— Да уж, мастер портить праздники — это ты, — язвительно буркнул Дмитрий, тяжело дыша под грузом чемоданов. — Хоть бы помогла, а не шествовала, как царица!
…По перрону шли двое. Женщина звонко стучала каблучками по плитке, а мужчина ковылял, волоча за собой перегруженную сумку. Колесики чемодана постукивали в такт их шагам.
— Хватит таскать на себе тяжести. Двадцать пять лет тащу тебя, а благодарности ноль!
— Вот как! — Дмитрий округлил глаза. — Надо было брать отдельное купе!
— Потерпи, дорогой, — усмехнулась Ольга.
Проводница, заметив их перебранку, вежливо улыбнулась:
— Ваш вагон?
— Третий, — хором ответили супруги.
— Вот он. Документы, пожалуйста. Все в порядке. Ваши места — одиннадцатое и двенадцатое. Проходите.
Ольга лишь шагнула вперед, как Дмитрий, демонстративно толкнув ее плечом, вбежал в вагон. Женщина фыркнула, но с достоинством взобралась в тамбур, эффектно закатив чемодан.
— Только не вздумай доставать баян, — бросила Ольга.
— Мой баян хотя бы не храпит, как ты!
— Громче, Дима, пусть весь вагон наслаждается нашими разборками! — Ольга закатила глаза и наклонилась к вещам.
Дмитрий устало плюхнулся на нижнюю полку, достал книгу и сунул ее под матрас.
— Ты что, перепутал? Это мое место! — Ольга уставилась на мужа.
— Как бы не так. В билетах посмотри. Твое место наверху. Вот и лезь.
— Дима, это не смешно.
— Я и не клоун. Не уступлю.
…Ольга и Дмитрий прожили вместе четверть века. Их дочь Света, единственная и любимая, росла в семье, где родители казались идеальной парой: отец — надежный, как утес, всегда готовый починить кран и защитить от бед; мать — радушная хозяйка, создающая уют.
Но за фасадом скрывалось другое. Годы копили обиды. Ольга, когда-то мечтательная девушка, считала, что пожертвовала всем ради семьи. Дмитрий, некогда галантный юноша, чувствовал себя загнанным в угол работой и бытом, где его труды не ценили.
Брак превратился в рутину: он смотрел телевизор, иногда брал баян; она готовила, стирала, заботилась о дочери. Разговоры по душам остались в прошлом. Попытки вернуть страсть разбивались о стену усталости.
Решение развестись зрело годами. Последней каплей стал разговор на кухне, когда узнали о свадьбе дочери. Ссора переросла в откровенность: брак держался на привычке.
Света ничего не знала. Для нее это была идеальная семья, где родители, несмотря на ссоры, поддерживали друг друга. Они договорились сохранить видимость благополучия до свадьбы.
Теперь они сидели в одном купе, молча, словно чужие.
Утренняя суета разбудила Ольгу. В купе вошла пожилая женщина с потрепанным чемоданом. Дмитрий даже не поднял глаз от телефона.
— Сынок, помоги, — тихо попросила бабушка.
Он вздохнул и задвинул чемодан.
— Доброе утро, — сказала Ольга.
— Здравствуйте, — ответила попутчица.
Ольга спустилась и наткнулась на недовольный взгляд мужа.
— Что? — фыркнула она.
— Ты на пиджак наступила.
— А зачем его тут вешать?
— Чтобы не помялся.
— А Свете потом гладить? Ой, да ведь это я всегда гладила!
Их спор прервал тихий плач. Бабушка смотрела в окно, прижимая платок к губам.
— У вас все в порядке? — осторожно спросила Ольга.
— Ничего, простите, — прошептала старушка.
Ольга взглянула на Дмитрия: «Я тут ни при чем».
— Предложи ей воды.
— Сама предложи.
Но бабушка уже доставала кружку.
— Давайте я помогу, — засуетилась Ольга.
— Спасибо, — слабо улыбнулась та.
Дмитрий вышел в коридор.
— Ничем не поможешь, — вздохнула бабушка. — Мужа хоронить еду…
Ольгу будто ударило.
— Как?..
— Уехала к дочери в гости. А через два дня звонок… Не стало моего Вовеньки. Сорок лет душа в душу. Не дождался…
Ольга сглотнула ком в горле. В дверях стоял Дмитрий, глядя на нее с непривычной тревогой.
В купе повисла тишина.
— Без дурацких шуток, — написала Ольга в телефоне.
Дмитрий злобно посмотрел на нее.
Бабушка заговорила:
— Вовенька был особенный. Придет с работы, снимет свитер: «Как ты, моя радость?» Всю жизнь так.
Дмитрий слушал, невольно сравнивая.
— А дочку как любил! Когда Юля родилась, сбежал с завода, кричал под окнами.
— И не ругались? — не удержался Дмитрий.
— Дима! — прошипела Ольга.
— Ругались, конечно. И уходила я от него трижды, — улыбнулась бабушка.
— Зачем тогда возвращаться?
— Без ссор брака не бывает, сынок. Молодым кажется, что время есть — вот и цепляетесь к мелочам.
Ольга поймала взгляд мужа. А если бы его не стало? Страх сжал сердце.
Вечером бабушка вышла на своей станции. В полутьме Дмитрий смотрел на жену, сидевшую у окна. Ее профиль казался таким знакомым…
На перроне он вдруг остановился.
— Может… не будем говорить Свете о разводе?
Ольга подняла глаза.
— Я… имею в виду вообще.
Они смотрели друг на друга. Ольга резко развернулась и пошла вперед.
— Согласна, — бросила она через плечо.
Дмитрий засеменил следом, пряча улыбку. Если бы он увидел, как Ольга улыбается, глядя на уходящий поезд, то понял бы все без слов…
