«Вся жизнь — словно наказание. Доколе терпеть?!»
Порой мне кажется, я родилась под несчастливой звездой. Будто кто-то свыше глянул на меня и решил: «Пусть мучается». И мучаюсь. С детства, с первой разбитой мечты о добре. Я — та самая женщина, которой судьба шепчет: «Ты не заслужила счастья».
Мне только восемнадцать стукнуло, когда мир рухнул. Один мужлан, ровесник отца, хитростью заманил меня к себе. Обманул, сломал, испачкал — а потом отвернулся, будто ничего и не было. Родители бились в судах, искали правду, но у него были связи и деньги. Выкрутился. А я осталась с клеймом — «испорченная», «гулящая». Хотя была просто перепуганной девочкой.
Когда узнала, что беременна, родители хотели засудить его — пусть признает сына. Но я отказалась. Не хотела, чтобы эта гниль хоть как-то касалась моего ребёнка. Чтобы даже знал о нём.
Чтобы спасти мою репутацию, мама отправила меня к дальним родственникам в Сибирь. Там я и родила Сашку. Три года растила его одна. Вернулась домой с выдуманной историей — якобы вышла замуж, да развелась. Правду знать никто не должен.
Но дома ждал новый удар. Отец умер, брат запихнул мать в дом престарелых, а дом себе забрал. Встретил меня со злобой: «Шлюхе, что по мужикам глаза бегают, тут не место. Выживешь — хорошо. Нет — знай, куда дорога».
Родной брат намекнул, что мой путь — на панель.
Но я не сломалась. Горбатилась на трёх работах: мыла полы в офисах, посуду в кафе, помогала на свадьбах. Лишь бы сына прокормить. Жили в нищете, но честно.
Одна знакомая сказала: «В Москву езжай — там за ту же работу в пять раз больше платят». Я рискнула. Через агентство устроилась в гостиницу. Работала без выходных, без сна. Хозяйка глаз с меня не спускала: «Тебе ещё подарок, что сына твоего терпим!»
Когда Сашка болел, я носилась между кухней и его комнатой — лекарство дать, суп накормить. Потом — обратно к горам грязной посуды.
Повзрослев, сын стал мне помогать. Так хозяева получили второго работника даром. Ради него я и терпела.
Раз в месяц выпрашивала пару часов, чтобы съездить в соседний район, где наши, «гастарбайтеры поневоле», собирались. Там встретила Артёма. Казался добрым, заботливым. Угощал чаем, катался на машине, твердил, как ценит таких, как я — сильных, честных.
Я поверила. Потому что жила, как в клетке, а он — будто лучик света. Когда мы впервые остались одни, я плакала. Меня столько лет никто не гладил по волосам…
Мы строили планы. Я призналась, что копила деньги на учёбу Сашки — каждую осень отправляла его в интернат, чтобы учился, не как я. Артём уговорил вложить сбережения в его «дело». Сулил квартиру, новую жизнь.
Я отдала всё. И больше его не видела. Ни звонка, ни слова. Просто исчез.
Деньги — ерунда. Но он украл у меня последнюю веру.
Почему мне всегда так? Почему для других — счастье, а для меня — несбыточная мечта?
Я не прошу жалости. Просто устала. Устала бороться. Устала ждать, что когда-нибудь станет легче. Разве я не заслужила хоть каплю тепла? Хоть чуточку…
